Обсуждение участника:Слесарева Т.Г — различия между версиями

Материал из Wiki
Перейти к:навигация, поиск
Строка 5: Строка 5:
 
Женская поэзия бывает очень разная, я сейчас не об Ахматовой и Цветаевой. Мне очень нравятся стихи Иры Тумановой, она пишет просто, но за душу берет - возможно, это не высокий стиль, не цветастые обороты речи, но есть в этой поэзии что-то очень личное, очень близкое душе - о любви и о жизни, обо всем том, что так сильно заставляет нас чувствовать, а значит - жить....
 
Женская поэзия бывает очень разная, я сейчас не об Ахматовой и Цветаевой. Мне очень нравятся стихи Иры Тумановой, она пишет просто, но за душу берет - возможно, это не высокий стиль, не цветастые обороты речи, но есть в этой поэзии что-то очень личное, очень близкое душе - о любви и о жизни, обо всем том, что так сильно заставляет нас чувствовать, а значит - жить....
 
   
 
   
Женщины-поэты предыдущего поколения, Зинаида Гиппиус, Поликсена Соловьева (Allegro), как бы скрывали свою женственность и предпочитали в стихах мужской костюм, и писали про себя в мужском роде. Поэтессы же последних лет, подобно поэтессам французским, говорят от своего женского имени и про свое интимное, женское.Но ни у одной из них эта женская, эта девичья интимность не достигала такой наивности и искренности, как у Марины Цветаевой. Это очень юная и неопытная книга -«Вечерний альбом». Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Она вся на грани последних дней детства и первой юности. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство.
+
Женщины-поэты предыдущего поколения, Зинаида Гиппиус, Поликсена Соловьева (Allegro), как бы скрывали свою женственность и предпочитали в стихах мужской костюм, и писали про себя в мужском роде. Поэтессы же последних лет, подобно поэтессам французским, говорят от своего женского имени и про свое интимное, женское.Но ни у одной из них эта женская, эта девичья интимность не достигала такой наивности и искренности, как у Марины Цветаевой. Это очень юная и неопытная книга -«Вечерний альбом».
 +
 
 +
Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Она вся на грани последних дней детства и первой юности. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство.

Версия 13:37, 6 февраля 2011

Здравствуйте, приятно познакомиться.

Женская поэзия

Женская поэзия бывает очень разная, я сейчас не об Ахматовой и Цветаевой. Мне очень нравятся стихи Иры Тумановой, она пишет просто, но за душу берет - возможно, это не высокий стиль, не цветастые обороты речи, но есть в этой поэзии что-то очень личное, очень близкое душе - о любви и о жизни, обо всем том, что так сильно заставляет нас чувствовать, а значит - жить....

Женщины-поэты предыдущего поколения, Зинаида Гиппиус, Поликсена Соловьева (Allegro), как бы скрывали свою женственность и предпочитали в стихах мужской костюм, и писали про себя в мужском роде. Поэтессы же последних лет, подобно поэтессам французским, говорят от своего женского имени и про свое интимное, женское.Но ни у одной из них эта женская, эта девичья интимность не достигала такой наивности и искренности, как у Марины Цветаевой. Это очень юная и неопытная книга -«Вечерний альбом».

Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Она вся на грани последних дней детства и первой юности. Если же прибавить, что ее автор владеет не только стихом, но и четкой внешностью внутреннего наблюдения, импрессионистической способностью закреплять текущий миг, то это укажет, какую документальную важность представляет эта книга, принесенная из тех лет, когда обычно слово еще недостаточно послушно, чтобы верно передать наблюдение и чувство.