Материалы для консультаций приемных родителей по сложным проблемам взаимодействия в процессе сопровождения семьи

Замещающие семьи сталкиваются с определенным набором сложных ситуаций в воспитании детей и отношениях с ними. Это нежелание детей учиться, выполнять домашние обязанности, нередко связанные с завышенными требованиями к детям и неоправданными ожиданиями, необходимость поддерживать отношения с биологическими родственниками, случаи обмана, воровства, нарушенное пищевое поведение и т.д.

Приведенные ниже ситуации описаны приемными родителями и прокомментированы специалистом.

По материалам книги Ослон В.Н.

Жизнеустройство детей-сирот

Профессиональная замещающая семья.

Москва, 2006.

Ребенок и обучение

Ситуация 1. Моя девочка пошла в первый класс в 11-летнем возрасте (она из неблагополучной семьи). Проучившись две недели, стала позволять себе такие высказывания, как «не буду я учиться, не буду читать, не хочу ходить в школу!». Я попыталась выяснить, что именно не устраивает в школе: «Может быть, тебя обижают одноклассники? Может быть очень строгие учителя?» Я понимала, что девочке нелегко, — она старше сверстников, да и программа школьная трудна для ребенка. Однако выяснилось, что первой причиной является элементарная лень. Алла говорила: «Зачем учиться, моя мама жила без образования — и нормально!» Я решила вывезти Аллу на экскурсию на привокзальную площадь «Пермь-Н» и показала ей бомжей, т.е. людей, не желающих учиться, получать образование. Для девочки, на мой взгляд, это был шок! Сейчас у нас нет больших проблем в учебе. Более того, я устроила девочку в школу искусств, это дисциплинирует ее в плане выполнения домашнего задания (некогда долго сидеть над уроками!).

Комментарий специалиста. Перед нами достаточно типичный случай. Ситуация, в которой воспитывался ребенок, не способствовала его развитию. В возрасте, когда обычные дети переходят в среднюю школу, девочка еще не училась. Она не привыкла к интеллектуальным усилиям, необходимости в течение нескольких часов, практически не выходя из-за стола, осваивать школьные науки. Да и неприятно чувствовать себя неуспешной среди малышей. При этом интеллектуальные усилия явно не являлись ценностью кровной семьи девочки. Отказ от обучения был той тонкой ниточкой, который связывал Аллу с ее мамой, давал ощущение тождественности (я — мамина дочь) и близости с ней. Девочка по своим способностям вполне могла учиться. Но учиться, да еще хорошо — это в какой-то степени предать свою маму. Эта проблема стоит перед многими приемными детьми, которые помнят своих родителей. Нередко она вызывает у них слишком противоречивые, раздирающие душу чувства. Быть социально успешным, жить так, как это принято в приемной семье, полюбить ее — значит предать своих родителей. Не сделать этого — значит быть отторгнутым людьми, которые спасают тебя от сиротского учреждения, голодной и чужой улицы; отторгнутым семьей, где тебе впервые хорошо и уютно. Для ребенка, как, впрочем, и для взрослого человека, очень важно быть принятым теми, кого он считает своими близкими. Ребенок должен сделать выбор, что, безусловно, не просто для него.

Шоковая терапия, сеанс которой пережила Алла на вокзале при виде бомжей, помог осознать ей один из вариантов ее будущей жизни и облегчил принятие ценностей приемной семьи. Очень важно, что члены замещающей семьи не связали подобный вариант ее жизни с судьбой и поведением ее мамы. Это бы только вызвало сопротивление девочки и бессознательное следование сценарию жизни последней.

Ситуация 2. В отношении учебы я переменила свое мнение о необходимости того, чтобы сын получал четверки и пятерки любой ценой. Поделившись с педагогом-психологом и врачом-психиатром своими волнениями по поводу напряжения, немотивированной агрессии, ссор с нашим Пав¬ликом (13 лет), я теперь понимаю, что слишком многого требовала от ребенка в учебной деятельности. Он должен учиться в соответствии со свои¬ми возможностями (безусловно, помощь взрослых должна присутствовать). Я чувствовала себя не просто мамой, но и воспитателем, и мне хотелось показать себе и коллегам свою профессиональную состоятельность: мой ребенок — лучший! Как только я пришла к мысли, что главное в том, что ребенок ласковый, нас любит, ждет нас после работы, мне стало легко и спокойно! Паша подготовил меня к тому, какое количество троек будет в дневнике, и, услышав от меня: «Ну что ж, мы ведь учимся!», впервые за последнее время спокойно и без напоминаний собрался в школу (впоследствии выяснилось, что троек совсем немного). Осознаю теперь, что такие слишком жесткие требования по отношению к учебе навредили и ребенку, и мне (нервозная обстановка в семье не благоприятствует взаимопониманию). «Главное в решении всех проблем — это просто любить!»

Комментарий специалиста. Быть родителем очень сложно, тем более приемным, да еще на правах профессионала. «Если мой ребенок лучше других, то и я могу уважать себя, и меня признают окружающие». Такие формальные показатели, как школьные оценки, становятся условием принятия ребенка. Любому ребенку сложно принять, что его ценность для близкого человека зависит во многом от его показателей в учебе. Приемный ребенок тоже стремится к безусловному принятию значимого взрослого. В детском доме, где трудно было претендовать на близкие отношения, его уже оценивали, исходя из его примерного поведения, успехов в обучении. В семье ему хотелось быть принятым как личность, со всей сложностью и многогранностью ее проявлений. Тем более что ранее он воспитывался в условиях, которые не позволили ему развиваться, как другим детям из благополучных семей. Прямая зависимость отношений приемных родителей от его высоких результатов в учебе, которые ему при этом малодоступны, заставляет его постоянно ощущать собственную неэффективность и невозможность добиться любви взрослых, которой он так стремится добиться в семье. В результате подросток живет в ситуации, которая блокирует его важные психологические потребности, т.е. в ситуации психологической депривации. Это приводит его в состояние нервного пере¬напряжения, способствует появлению немотивированной агрессии, ссор с приемными родителями. То, что последние осознали свои проблемы в отношениях с ребенком, смогли поддержать его, признали его трудности и усилия по их преодолению, смогли принять его самого, а не только в роли успешного ученика, свидетельствует об их способности быть родителями, в том числе и приемными.

Ситуация 3. Моему малышу 4,5 года. У ребенка — дефицит массы и роста, выражаясь медицинским языком. Он действительно очень мал. На занятиях проявляет неусидчивость. Причем если Дима в хорошем настроении и расположен к занятиям, то в течение 5—7 минут мы занимаемся, затем следует отказ в виде фраз: «Я устал...», «Я потом...», «Ты сделай сама...», «Хочу в туалет...». Я понимаю, что ребенок со слабым здоровьем не может долго заниматься, но хочу, чтобы он привыкал к мысли, что каждое дело нужно заканчивать, поэтому самостоятельно (или эпизодически привлекая его, например, складывать мозаику) я завершаю начатое и зову его полюбоваться результатом труда.

Комментарий специалиста. Дима с рождения воспитывался в сиротских учреждениях. В 4 года его приняли в семью на условиях патронатного воспитания. Ему с трудом можно было дать года 2. За полгода жизни в семье он явно повзрослел. Стал выглядеть почти на свой возраст. -1о на первый план вышли проблемы нарушенного внимания. Безусловно, ребенок нуждается в медицинской и психологической помощи. Но кое-что могут сделать и члены семьи. Патронатная воспитательница выбрала правильную стратегию занятий с ребенком. Она использует для занятий те короткие промежутки времени, когда взрослому можно подключиться к деятельности ребенка. Доводит до завершения начатую Димой работу, по возможности привлекая ребенка к совместной работе. Она демонстрирует ему возможный результат (действие может быть и должно быть закончено, причем хорошо), тем самым давая ему модель для подражания.

Можно также использовать «оперантные методы», разработанные психологами, которые занимались изучением поведения. К ним прежде всего относятся методы подкрепления желательного поведения: желаемые способы поведения — и только они — подкрепляются, т.е. вознаграждаются. Относительно подкреплений или вознаграждений следует заметить, что они, конечно, должны быть привлекательными для ребенка, лишь в этом случае они будут оказывать действие. Ребенок должен к ним стремиться. Начинать следует с материальных подкреплений, применяемых систематически в виде так называемых талонов или жетонов, которые ребенок потом может обменять на ранее оговоренные вознаграждения.

Можно стимулировать концентрацию внимания у ребенка лишением подкрепления или его отнятием. В начале занятия ребенок получает определенное количество, например, вкусных сухариков или чипсов, которых лишается при несоблюдении правил (например, договорились сделать перерыв через 10 минут, а ребенок требует сделать его раньше).

Следующий принцип — поэтапное приближение к цели. Не имеет смысла создавать систему позитивных ожиданий и вознаграждений, если ребенок не выполняет требуемого и поэтому никогда не будет вознагражден. При поэтапном процессе приемные родители должны решить, каким должен быть первый шаг. Обычно лучше всего начинать с самого легкого.

Разработаны общие правила последовательного подхода к детям с подобными нарушениями [по Вагеу, 1990]. К ним относятся следующие:

1. Все правила, инструкции и указания должны быть сформулированы ясно и кратко, а также по возможности наглядно продемонстрированы.
2. Последствия (вознаграждение или лишение подкрепления) должны наступать быстро — как можно ближе по времени к целевому поведению.
3. Реакции и последствия должны быть более интенсивными и более массивными, чем при обращении с другими детьми.
4. Последствия штрафного характера, такие как тайм-аут, должны сочетаться с системой позитивных последствий: «позитивное должно быть раньше негативного».
5. Необходимо разнообразить подкрепление и вознаграждение. Предварительное планирование и структурирование времени облегчает адаптацию детей с нарушенным вниманием к изменениям хода событий и к ситуациям, в которых действуют другие правила.

Детям с нарушенным вниманием не хватает энергетики для полноценного развития. Очень важно выполнять с ними упражнения на повышение потенциального энергетического уровня. В.А. Сухомлинский утверждал, что «ум ребенка (читай: и его внимание) находится на кончиках его пальцев». Внимание, речь, ум ребенка зависят от сформированности у него тонкой моторики рук, тела, способности к координированным движениям. В занятиях с ребенком важно использовать дыхательные, глазодвигательные упражнения, различные растяжки, массаж.

Ребенок и домашние обязанности

Ситуация 1. Мои воспитанники — школьники. Домашние обязанности между ними распределены, но время от времени возникают трения по поводу мытья посуды. Несколько вечеров подряд замечаю, что посуда остается немытой. Первое мое замечание «что-то посуда не по¬мыта...» оставлено детьми без внимания, второе, более конкретное, «дежурным надо домывать посуду» — проигнорировано. А когда в третий раз посуда осталась грязной, то я предложила: «Раз посуда не моется, ужинать, наверное, не будем, потому что другую посуду испачкаем, а мыть некому...» В ответ — задумчивое молчание...

При повторении ситуации обязательно сдержу слово, и только в этом случае будет положительный эффект. А ссориться зачем?

Комментарий специалиста. Домашние обязанности потому и названы обязанностями, что выполнять их особенно никому не хочется. Для детей (особенно приемных) очень важно, чтобы обязанности были распределены «по справедливости», чтобы они сами принимали участие в их распределении или перераспределении, чтобы планирование заданий происходило каждый день (детям, как, впрочем, и взрослым свойственно забывать то, что им не хочется делать). Положительные действия ребенка должны получить подкрепление (вымыл посуду — получи талон, похвалу или еще что- нибудь), отрицательные (не вымыл посуду) не должны быть проигнорированы. Обратная связь от родителей должна последовать сразу. Оставив три раза незамеченной невымытую посуду, родители рискуют закрепить у детей подобное поведение. После этого приходится вступать в конфликт, пугать отменой ужина (для детей, наголодавшихся еще в утробе матери, еда играет большую роль в жизни). Тем более что дети быстро забывают о том, что они не сделали, и отстраненное наказание воспринимают только как плохое от¬ношение к ним приемной матери, а не как стимул к действию.

Ситуация 2. Меня удручает неряшливость, неаккуратность во всем, что делает Дима (13 лет)! Ежедневно я говорю одно и то же: умыться тщательно, переодеться, придя из школы, соблюдать порядок на столе, где лежат учебные принадлежности, и т.д. Педагог-психолог посоветовала мне побеседовать с мальчиком о его правах и обязанностях и составить договор о необходимости их выполнения. Я беседовала с Димой и приводила примеры выполнения своих обязанностей как патронатного воспитателя, спрашивала его, справляюсь ли я. Он отвечал, что да, справляюсь. Тут же приводила пример, когда он нарушает или не выполняет свои обязанности. Этот метод помог мальчику усилить контроль над своими поступками.

Комментарий специалиста. Представления о порядке у нас у всех разные. Подросток в 13 лет в силу задач развития (все силы организма сейчас брошены у него на эндокринные процессы) нередко очень противоречиво относится к своей внешности и порядку в собственной комнате. Он смотрит на себя в зеркало — и видит там непривлекательное, на его взгляд, лицо. Он боится следить за своей внешностью, чтобы не привлекать к ней внимание. Ему спокойнее, когда его окружает хаос, в котором только он может разобраться. Он пытается занять все пространство вокруг себя (на нашем языке «раскидывает вещи»). Внутренний хаос он как бы пытается взнести наружу. Это снижает его тревогу. Патронатному воспитателю трудно смириться с этим. Ее спокойствие связано с внешним порядком. Чем более упорядочено то, что ее окружает, тем ей спокойнее: она контролирует происходящее. Подростку и взрослому трудно иметь одинаковую точку зрения. Но они действительно могут договориться. Найти какие-то компромиссы, которые бы их устроили. Главное, чтобы патронатный воспитатель не связывал свое самоуважение с возможностью добиться «тщательности» при умывании от подростка, а подросток не считал себя в результате пропащим для общества человеком, потому что у него нет в настоящее время порядка на столе. Что касается развития самоконтроля, то это очень нужно любому ребенку.

Ребенок и воровство

Ситуация 1. Игорь пришел в нашу семью, будучи учеником 4-го класса. Он достаточно крупный мальчик, серьезный, смышленый. Из личного дела ребенка и от специалистов детского дома я узнала о его асоциальной кровной семье. Сама читала поздравительную открытку от матери Игоря, в которой эта женщина много и подробно писала о кошке, жявущей в ее доме, о повадках животного и огромной любви к пушистой Мусе. Заканчивалась открытка словами: «Сынок, расти большим и здоровым». Мое сердце разрывалось от жалости к мальчику, которому родная мать пред¬почла кошку. Я вместе с мужем много говорила об Игоре, мы постарались сделать для него все, что можно, и вдруг... Воровство! Как оплеуха! Мальчик украл у учительницы деньги. Этот инцидент всеми правдами и неправдами «замяли», но воровство повторилось. Пришлось разговаривать с парнем как со взрослым человеком, объясняя ему, что его мечта — поступить в радиотехническое училище — может так и остаться мечтой! После разговора о приводе в милицию мы с Игорем зашли в библиотеку, и я уговорила заведующую выдать ему понравившуюся книгу по радиоконструированию. Вот уже месяц мальчик не выпускает из рук радиодетали (предварительно оговорили возможность покупки этих дорогих деталей) и с помощью папы мастерит предлагаемые книгой поделки. Пытаемся найти для него какую-нибудь нетяжелую работу, чтобы на заработанные самостоятельно деньги покупать необходимые детали.

Комментарий специалиста. Проблемы, с которыми сталкивается принимающая семья, всегда многослойны и взаимосвязаны. Родная мать пытается как-то контактировать со своим сыном, но явно не умеет делать этого. Она тоже хочет тепла и близости, но может получить их только от кошки. Кошка стала для нее символом семьи. И она пытается хотя бы через описание своей любви к ней показать, что еще способна на эти чувства. Может быть, она надеется, что кошка станет символом семьи и для сына. Хотя мать и не пытается восстановиться в родительских правах, она все-таки поддерживает с ним какие-то отношения. Ребенок из детского дома нередко живет тем, что идеализирует своих родителей. Ему важна фантазия, что у него есть родители, но им что-то мешает его забрать. Формальный срок пребывания в профессиональной семье заканчивается с его совершеннолетием. Поэтому необходимо поддерживать связь мальчика с мамой. Родителей не выбирают. Может быть, свои попытки любить она сможет перенести на сына.

Кражи ребенка не стоит рассматривать как «оплеуху», неблагодарность семье и т.д. Никакого отношения они к этому не имеют. Может быть, учительница произвела на ребенка неизгладимое впечатление, а может, ему стали нужны деньги на приобретение радиодеталей, или они просто плохо лежали и спровоцировали Игоря на кражу. В прежней жизни он нередко с помощью воровства решал свои насущные потребности. Некоторые психологи считают, что ребенок, лишенный материнской любви, пытается компенсировать ее недостаток с помощью краж.

Это счастье, что у ребенка есть профессиональная цель, которая поддерживается принимающей семьей. Наличие цели действительно может стать той соломинкой, которая «вытащит» мальчика из возможного криминала. Его интерес необходимо всячески развивать. Желательно, чтобы ребенок, выполняя посильную работу, зарабатывал не только на радиодетали, но и на возмещение ущерба учительнице.

Ситуация 2. Прожив в нашей семье два месяца, Аня (11 лет) взяла у меня тысячу рублей и вместе с подружкой потратила эти деньги за два дня. Прошло три недели. Все это время семья находилась в напряжении, по¬скольку для нас такая ситуация незнакома. Для всех нас был настоящий стресс, когда ребенок сознался в краже! После признания я провела с Аней беседу об ответственности за подобный поступок в ее возрасте (рассказала о тюрьме). Беседа не дала больших результатов, потому что в сентябре Аня снова взяла деньги из кошелька, из карманов верхней одежды, вися¬щей в коридоре. Я решила купить для нее красивый кошелек и дать, по совету педагога-психолога, небольшую сумму на карманные расходы. Ка¬кой же удар получила Аня, когда в школе у нее украли кошелек! Девочка была в истерике! Возмущению ее не было предела, Аню мучили вопросы: почему украли именно ее кошелек, как так могли поступить с ней? Когда все немного успокоились, я задала ей единственный вопрос: «А каково было мне, когда ты взяла у меня деньги?» Вот уже год, как проблема воровства ушла из нашей семьи, и мы надеемся — надолго.

Комментарий специалиста. Воистину, не поступай с ближним так, как ты не хочешь, чтобы поступили с тобой. Аня пережила сильные чувства. Когда она украла деньги, впервые у нее, детдомовского ребенка, оказалось что-то свое, собственное. До этого все было чужим. Это свое нужно было взять и использовать для себя. Его можно было обменять на хорошее отношение подружки. Аня оказалась в новой школе, ей хотелось подружиться с кем-нибудь, но поскольку она не очень-то понимала, как это сделать, то решила дружбу прикупить. Первой тысячи хватила ненадолго. Пугание тюрьмой было слишком наивным. Когда это еще будет. Да и некоторые знакомые Ани побывали там уже не раз. Понять, что переживает семья по поводу кражи, ей было недоступно. Девочка, как это и свойственно ребенку с депривационными расстройствами, задержалась в своем развитии на фазе, которую знаменитый детский психолог Пиаже назвал «эгоцентрической». У детей, воспитывающихся в нормальных условиях, эта фаза должна была завершиться уже лет 5 назад. В период эгоцентризма ребенок не может сделать так называемый коперникианский поворот, т.е. посмотреть на вещи с позиции другого, почувствовать чужую боль, осознать, что у другого тоже есть свои чувства. Жизнь в семье позволила Ане сделать скачок в своем развитии. Поэтому после бурных переживаний по поводу кражи ее собственности она смогла перенести свои переживания на другого человека, понять их и изменить свое поведение.

Ситуация 3. Настя живет в нашей семье четвертый год (девочка с пограничной умственной отсталостью). Случаи воровства, обмана редки, но случаются. Сразу, не откладывая, выясняю причину, беседую. Я поняла, что с Настей надо разговаривать серьезно, строго, четко обозначая понятия «хорошо»—«плохо» и говоря о том, чем может закончиться та или иная ситуация. Привожу примеры из жизни других людей, сравниваю ее прежнюю жизнь, когда она бродяжничала, не училась, не ходила в детский сад и т.д. Сейчас девочка занимается в кружке «Индийский танец». Она мечтает съездить в Индию, станцевать с настоящей танцовщицей из Индии, сфотографироваться и привезти фотографию мне. Проблемы воровства и обмана пока не напоминают о себе. Настя очень нежная девочка, и конфликтные ситуации с ней лучше всего разрешаются в доверительных беседах (один на один).

Комментарий специалиста. В этом рассказе очень важными являются усилия патронатной воспитательницы по формированию у девочки причинно-следственных связей. В каждой ситуации есть причина, которая ведет к определенному следствию. Очень часто причиной правонарушений, преступлений и других нарушений поведения является именно непонимание последствий проступка. Дети и подростки плохо умеют прогнозировать то, что может получиться из их действий. Поэтому взрослому нужно обсуждать с ребенком эти возможные последствия. В семье у девочки открылись новые жизненные перспективы, новые условия для развития. Несмотря на значительное интеллектуальное отставание от сверстников (ее диагноз — пограничная умственная отсталость), она смогла хорошо адаптироваться в семье, достичь высоких результатов в интересующей ее деятельности.

Ребенок и обман

Ситуация 1. Максимка живет в нашей семье четыре года, и больших проблем с ним мы не испытываем. Я хочу рассказать о случае, произошедшем два года назад. Мальчик ходил в детский сад и в компании сверстников (5 человек) сломал кусты на территории участка. Дома сам об этом проступке не сказал, хотя воспитательница дала время детям самим рассказать родителям. Когда мы в семье узнали об этом, спросили его, как он собирается исправлять свою ошибку. Кроме извинения, Максим ничего предложить не смог. Мы объяснили, что от его извинений кусты снова не вырастут, потом купили новые кустики и вместе с Максимом посадили (он сам ходил за водой, копал ямки). Я считаю, что за любой проступок, совершенный им, он должен отвечать сам.

Комментарий специалиста. Рассматривать этот случай как преднамеренный обман не совсем адекватно. Скорее всего это естественная защита ребенка от возможного наказания. Кто из нас не пережил такие моменты в детстве? К сожалению, нередко приемные родители драматизируют поступки ребенка, квалифицируя их как проступки. Выход из ситуации, который был найден, абсолютно правильный. Действительно, ребенок должен понимать, что если что-то сломал, то нужно это исправить, возместить ущерб. Очень важно воспитать у ребенка чувство ответственности за свои поступки.

Ситуация 2. Иногда, когда ситуация заходит в тупик и трудно «раскопать» правду, я прибегаю к одному методу. Говорю: «Саша (5 лет), ты знаешь, как называют людей, которые не боятся говорить правду? Их называют героями! А героев не наказывают...» После таких моих слов ребенок предпочитает быть героем и, не боясь наказания, признается в проступках, а это уже полдела, можно проступок обсудить и высказать свое мнение по этому поводу, сделать выводы.

Комментарий специалиста. Предложенный ход в ситуации, когда ребенок не хочет признаваться в «содеянном», очень интересен. Великая сила положительного имиджа. Кому не хочется соответствовать образу героя? Поступать, как герой? Тем более что за этим последует обсуждение поступка, а не наказание. Ребенок 5 лет, даже если знает, что так поступать нельзя, зачастую либо забывает об этом в момент его совершения, либо не может контролировать свое поведение. Наказание он нередко воспринимает как проявление всемогущества взрослых, а не следствие собственного проступка. Это может препятствовать формированию чувства ответственности за свое поведение. Очень важно обсуждать с ребенком его поступки, возможные выходы из создавшегося положения. Желательно, чтобы сам ребенок имел возможность выбрать способ решения проблемы.

Ребенок и его биологическая семья

Ситуация 1. Аленка появилась в нашей семье, будучи уже 12-летней девочкой и имея опыт проживания в патронатной семье. Она настолько сильно хотела общаться с родной мамой, что постоянно говорила об этом, писала в дневничке. Я решила, что самым лучшим в этой ситуации будет организовать встречу девочки с родными. Встреча произошла, девочка была счастлива, но в родной семье возникла новая проблема — мама покончила жизнь самоубийством. Такая трагедия для ребенка! Мы сходили в церковь, поста¬вили свечку за упокой матери, а затем дома долго беседовали о пьянстве как о болезни, которая может так трагически закончиться! Снова сходили в церковь, поставили свечку за то, чтобы родные Аленки перестали пить, подумали о своем здоровье, вспомнили о детях! Затем, дабы отвлечь девочку от грустных мыслей, я предложила ей заняться распространением косметики, объяснив, что это хорошая работа, которая позволяет людям выглядеть лучше, сохраняя здоровье кожи. Спасибо сотрудникам патронатной службы, которые сделали заказы и очень поддержали девочку. Сейчас она поглощена новым увлечением, и я спокойна за ее психическое здоровье.

Комментарий специалиста. Проблема взаимоотношений ребенка из приемной семьи с членами его родной семьи очень сложная как для самого ребенка, так и для принимающей семьи. У ребенка, даже если его отделили от кровной семьи совсем маленьким, остается эмоциональная связь с ее членами. Чем меньше он общается с ними, знает о них, тем они более идеализированы в его фантазии. Замалчивание или отрицательные отзывы о биологической семье препятствуют его принятию приемной. При переживании чувства обиды ребенок начинает думать, что в приемной семье его не любят, а родные отнеслись бы к нему с большим пониманием. При хороших отношениях его гложет иногда малоосознаваемое чувство, что, любя членов приемной семьи, он предает своих. Чувство вины за собственное предательство становится очень острым, когда ребенок вдруг узнает, что его родителей больше нет, что мама покончила с собой. Ребенку, подростку свойственно винить себя в проблемах своей семьи. Тем более что у Аленки не было возможности похоронить маму, попрощаться с ней, пережить чувство горя и утраты. Вина за это может преследовать девочку всю ее жизнь, способствуя формированию депрессивных реакций. Ребенку необходимо пройти ритуал прощания с мамой. В этом ей должен помочь специалист. Однако нужно отдать должное патронатной воспитательнице, которая как смогла провела ритуал памяти мамы, попыталась, чтобы девочка простила ее и себя, показала, что ее родные нуждаются в помощи и осознании своей судьбы. Хорошо, что была организована встреча Алены с ее родственниками. Она хотя бы смогла прояснить судьбу своих близких, получить хоть какую-то поддержку от сознания того, что есть люди, которых можно назвать членами родной семьи. После этого девочка стала лучше себя чувствовать в приемной семье.

Очень хорошо, что патронатный воспитатель не стала клеймить неправильное поведение членов семьи девочки, а постаралась сориентировать ее на ценности здоровья и деятельность во имя здоровья других.

Как правило, принимающие семьи отрицательно относятся к контактам ребенка с его семьей. Они считают, что биологическая семья плохо на него влияет, что после встречи с ней ребенок становится неуправляемым. Приемные родители боятся, что ребенок не будет их любить, принимать их ценности и правила жизни. Однако это не совсем так. Абсолютный разрыв со своей семьей ребенок все равно станет ощущать как насилие. И это нач¬нет выражаться в протесте против тех, кто этому способствует, в формировании так называемого синдрома приемного ребенка. «Неуправляемое» поведение ребенка после встречи с родными нередко объясняется особенностями психики, свойственными любому ребенку. Ему трудно переключиться из одной важной для него ситуации на другую. Безусловно, нужно, чтобы члены кровной семьи были положительно настроены на факт приема, воспринимали бы его не как позор семьи, а лучший в данном случае выход для ребенка, не давали бы ложных обещаний по поводу того, что они его скоро заберут. (Большая роль в этом отводится специалистам службы сопровождения.) Необходимо, чтобы встречи с биологической семьей проходили на нейтральной территории, а не дома в принимающей семье.

Ребенок и сексуализированное поведение

Ситуация 1. Люда попала в нашу семью, когда ей исполнилось 7 лет. Первое, что нас удивило: девочка все время пыталась спрятаться. Когда мы ее находили, то замечали, что она была красной и тяжело дышала. Мы думали: может быть, у нее болит сердце, проблемы с легкими? На все наши расспросы она молчала. Потом мы заметили, что между ног она зажимает какие-то предметы. Мы стали наблюдать и поняли, что девочка и днем и ночью занимается онанизмом. Потом начали замечать, что Люда пытается прижиматься своими половыми органами к нашим сыновьям. Первое желание было отдать ее обратно. У нас двое взрослых сыновей. Не дай Бог что случится. По совету психолога, вместо того чтобы наказать девочку, мы попытались объяснить, что в нашей семье мы свое хорошее отношение выражаем по-другому. Мы говорим друг другу хорошие слова, готовим вкусную еду, прикасаемся друг к другу, но при помощи рук, а не половых органов. Попросили ее соблюдать правила нашей семьи и т.д. Перед сном ей стали делать массаж воротниковой зоны, она принимала теплую ванну с валерьяновым корнем. Ей подарили теплую мягкую пижаму. Все старались заметить и похвалить ее за успехи в любом деле. Постепенно Людочка успокоилась, стала лучше спать. Все реже и реже наблюдалось ее желание спрятаться. Ее сексуальная озабоченность сошла на нет. Сейчас Люда живет в нашей семье пятый год. Мы всегда мечтали о дочке. Наконец она у нас появилась. Мы все любим ее.

Комментарий специалиста. Похоже, что девочка пережила сексуальное насилие. Из него она вынесла, что если хочешь, чтобы тебя любили, нужно заплатить за это своим телом. Попав в новую для себя ситуацию, она испытала сильный стресс. Она не очень представляла, что от нее требуется. При этом в семье оказалось трое взрослых мужчин. Желая побыстрее быть принятой, она стала действовать, как привыкла. Если бы еще до помещения в замещающую семью было известно о том, что она пережила, лучше было бы ей подобрать другую семью. Например, женщину, которая вырастила своих детей и живет одна. Мы уже говорили о том, что дети, воспитывавшиеся в депривационных условиях, испытывают голод по телесным контактам. Еще и поэтому Люда избрала именно такой способ вхождения в семью. Другой особенностью депривированных детей является потребность в стереотипных, ритмических движениях. Они могут раскачиваться, как маятники, или снимать с себя напряжение при помощи онанизма. Безусловно, в такой ситуации необходимо воспользоваться помощью специалистов. Это может быть психолог, психотерапевт или психиатр. Массаж, теплая ванна, мягкая пижама — все это способствует насыщению потребности ребенка в телесных контактах, снижению уровня тревожности. Очень важными являются проговаривание правил семьи в способах выражения любви друг к другу и проявление хорошего отношения к ребенку.

Ребенок и еда

Ситуация 1. Однажды я подняла матрац своего 13-летнего приемного сына и просто остолбенела. Под ним лежали засохшие куски хлеба и какой- то другой еды. По ним бегали тараканы. А я все думала, откуда они берутся, вроде бы все чисто. Потом я нашла припрятанные куски в его шкафчике. Можно подумать, что мы его не кормим. Что у нас ничего нет или мы ему запрещаем что-то брать из еды. Ест он больше, чем мы все вместе. Мне иногда даже страшно становится, сколько может мальчик съесть.

Комментарий специалиста. Процессы поедания, жевания, насыщения, в принципе, успокаивают любого человека, нередко спасают от тревоги и тяжелых переживаний. Для депривационного ребенка, который наголодался еще в утробе матери, еда приобретает особый смысл. Она зачастую становится для него единственным источником психологического и физического комфорта. Ребенок начинает зависеть от еды, как алкоголик от водки. Он прячет куски, чтобы обеспечить себе спокойное существование. Можно сказать и показать ребенку, что еда не закончится, что никто не будет голодать. Если этого недостаточно, то на период, когда ребенок адаптируется в вашем доме, можно договориться с ним, чтобы он прятал остатки еды в выбранное вместе с ним место. Момент, когда он перестает прятать остатки еды, можно считать завершающим в плане его адаптации.

Нередко у депривированного ребенка повышен порог пресыщения. До его мозга медленно доходит сигнал того, что он наелся. Поэтому он ест слишком много. Ребенка, безусловно, нужно ограничивать в количестве еды. В качестве одного из безопасных способов можно использовать следующий: после еды дать ему жевательную резинку. Ритмическое жевание позволит мозгу дождаться сигнала о насыщении. Нужно помнить: ребенок ест в основном только привычную для себя еду. Дети из неблагополучных семей или из детского дома нередко больше всего предпочитают хлеб. Поэтому, если ребенок отказывается от ваших разносолов и жадно поедает хлеб, это не значит, что вы плохо готовите или ребенок не ценит ваши старания. Это значит, что ощущение физического и психологического комфорта у него в данный момент связано с возможностью сохранить свои привычки. К новым блюдам ребенок будет привыкать постепенно.

Ситуация 2. Аня (7 лет) пришла в нашу семью и больше всего удивила нас своим поведением за столом. Если ей давали котлету, то она ее сразу не ела, а начинала с ней «священнодействовать». Она брала ее руками, потом рассматривала на свет, затем облизывала со всех сторон. Котлета, как правило, падала из ее рук на пол. Аня сползала за ней и жадно поедала ее на полу. Я не знала, что мне делать. На все мои требования есть нормально девочка отвечала, что больше не будет. Это продолжалось чуть ли не год. Сначала меня это сильно раздражало. Но потом я вспомнила, как жила Анечка до нашей семьи, и успокоилась. Анюта попала в детский дом уже в школьном возрасте, до этого она жила в семье, где мама была крайне неразборчива в связях с мужчинами, папа сильно пил и избивал супругу.

Мебели, посуды, вещей в доме не было, спали на тряпках в углу. Нетрудно представить, как питалась девочка. Этот многолетний опыт она продемонстрировала в нашей семье, т.к. память услужливо представила ей картинку из предыдущей жизни.

Комментарий специалиста. Безусловно, трудно требовать от ребенка, воспитывавшегося в подобных условиях, культуры поведения за столом. Простая котлета была, по-видимому, для него чем-то недоступным. Просто съесть ее было бы неправильно. Нужно растянуть удовольствие, поиграть с ней. В новой ситуации, где возможность совершать привычные действия стала очень важной, игра превратилась в ритуал. Действие повторялось снова и снова. При этом значимый взрослый зафиксировал на этом свое внимание, т.е. каждый раз, когда девочка совершала свой ритуал, она получала внимание. Пусть отрицательное, но все равно внимание. Когда для приемной мамы поведение девочки перестало быть проблемой, то и для Ани оно перестало быть желаемым. Постепенно оно сошло на нет.

Взросление ребенка. Проблемы наследственности

Ситуация 1. Наташа пришла к нам в семью 10-летней девочкой. Сейчас ей 14. И я часто не знаю, что с ней делать. То она требует, чтобы ее отпустили вечером гулять с подружками. Будто бы днем нельзя погулять. То просится позволить ей ночевать у подружки. Откуда я знаю, что они будут там делать? Может, у них там будет вино или еще что-нибудь? И такая она приставучая! Как зарядит: «Пусти, да пусти». Если не отпускаю, отказывается есть, плачет, обижается. Я же отвечаю за Наташу, а вдруг с ней что-нибудь случится? Ее мама спилась, папа сидит. Где гарантия, что она не станет такой?

Комментарий специалиста. Взросление ребенка — серьезное испытание для родителей. Независимо, родной он или приемный. Взросление всегда связано с необходимостью изменить требования к подростку, расширить границы его возможностей, свободу распоряжаться собой, своим временем и даже своей жизнью. Ребенка необходимо отпустить во взрослую жизнь. К этому подготовиться очень сложно. Большинство конфликтов с подростком и связаны с тем, что ребенок растет, а требования родителей к нему остаются прежними. Чтобы как-то разрешить возникшие противоречия, нужно помнить, что основа любых отношений, особенно в семье, — это договор. Очень важно выяснить у подростка, что конкретно он хочет изменить в требованиях к нему. Попытаться найти компромисс между вашим пониманием его возможностей и его потребностями. Если его претензии чрезмерны, то найти логичные аргументы, объяснить свою позицию. Необходимо, чтобы подросток принял их, иначе требования родителей он будет считать насилием и всячески им сопротивляться. Желательно договориться и о разумном обмене: если вы удовлетворяете его новые потребности, то что он должен сделать для семьи? Полезно все договоренности записать на бумаге и время от времени их пересматривать.

Проблема взросления приемного ребенка осложняется страхом ответственности за него, который, в свою, очередь нередко связан с ожиданиями проявления его плохой наследственности. Проблема наследственности всегда очень волнует родителей принимающих семей. Мать (отец) ребенка сидит, пьет и т.д. Чего можно ждать от самого ребенка? Однако, считают генетики, совсем не обязательно ребенок повторит судьбу своих родителей. Было проведено множество исследований влияния криминального поведения, алкоголизма родителей на подобные проявления у детей. Генов, отвечающих за поведенческие нарушения, не выявлено. Как показали результаты исследования!, неблагоприятная наследственность не предопределяет будущее ребенка. Например, из мальчиков, биологические отцы которых были преступниками, впоследствии нарушили закон 14%, остальные 86% не совершили противоправных действий. Исследование приемных детей показало, что алкоголизм кровных родителей не увеличивает вероятность того, что в будущем ребенок заболеет каким-либо серьезным психическим расстройством, в том числе и алкоголизмом. Ученые говорят о генетически обусловленной уязвимости (незащищенности) не¬которых детей по отношений к неблагоприятным, травмирующим условиям. К травмирующим условиям прежде всего относится неблагоприятная семейная среда. По мнению ряда ученых, благоприятная обстановка в приемной семье снижает риск криминального поведения у детей с отягощенной наследственностью. Данные указывают, что благоприятная семейная среда может нейтрализовать врожденные особенности, связанные с повышением риска криминального поведения, а неблагоприятная — усилить их. В принимающей семье фактором риска может стать так называемая менторская среда, когда родители вместо принятия, дружеского отношения жестко выговаривают ребенку (подростку) за любой проступок, читают нотации и т.д. Как ре акция у последнего резко повышается конфликтность, развиваются формы протестного (часто асоциального характера) поведения. Усугубляет положение повышенная подозрительность и тревожность приемных родителей за поведение ребенка, что часто приводит к ошибкам воспитания, выраженным в крайних формах воспитательного воздействия — импульсивных, неоправданно жестких мерах или попустительстве, оправдываемом «неотвратимостью судьбы» и списанием своей воспитательной некомпетентности на гены.