Материалы для консультаций приемных родителей по сложным проблемам взаимодействия в процессе сопровождения семьи

Замещающие семьи сталкиваются с определенным набором сложных ситуаций в воспитании детей и отношениях с ними. Это нежелание детей учиться, выполнять домашние обязанности, нередко связанные с завышенными требованиями к детям и неоправданными ожиданиями, необходимость поддерживать отношения с биологическими родственниками, случаи обмана, воровства, нарушенное пищевое поведение и т.д. Приведенные ниже ситуации описаны приемными родителями и прокомментированы специалистом. По материалам книги Ослон В.Н. Жизнеустройство детей-сирот Профессиональная замещающая семья. Москва, 2006.

Ребенок и обучение

Ситуация 1. Моя девочка пошла в первый класс в 11-летнем возрасте (она из неблагополучной семьи). Проучившись две недели, стала позво¬лять себе такие высказывания, как «не буду я учиться, не буду читать, не хочу ходить в школу!». Я попыталась выяснить, что именно не устраивает в школе: «Может быть, тебя обижают одноклассники? Может быть очень строгие учителя?» Я понимала, что девочке нелегко, — она старше сверст¬ников, да и программа школьная трудна для ребенка. Однако выяснилось, что первой причиной является элементарная лень. Алла говорила: «Зачем учиться, моя мама жила без образования — и нормально!» Я решила вывезти Аллу на экскурсию на привокзальную площадь «Пермь-Н» и показа¬ла ей бомжей, т.е. людей, не желающих учиться, получать образование. Для девочки, на мой взгляд, это был шок! Сейчас у нас нет больших про¬блем в учебе. Более того, я устроила девочку в школу искусств, это дис¬циплинирует ее в плане выполнения домашнего задания (некогда долго сидеть над уроками!).

Комментарий специалиста. Перед нами достаточно типичный слу¬чай. Ситуация, в которой воспитывался ребенок, не способствовала его развитию. В возрасте, когда обычные дети переходят в среднюю школу, девочка еще не училась. Она не привыкла к интеллектуальным усилиям, необходимости в течение нескольких часов, практически не выходя из-за стола, осваивать школьные науки. Да и неприятно чувствовать себя неус¬пешной среди малышей. При этом интеллектуальные усилия явно не явля¬лись ценностью кровной семьи девочки. Отказ от обучения был той тон¬кой ниточкой, который связывал Аллу с ее мамой, давал ощущение тожде¬ственности (я — мамина дочь) и близости с ней. Девочка по своим способ¬ностям вполне могла учиться. Но учиться, да еще хорошо — это в какой-то степени предать свою маму. Эта проблема стоит перед многими приемны¬ми детьми, которые помнят своих родителей. Нередко она вызывает у них слишком противоречивые, раздирающие душу чувства. Быть социально успешным, жить так, как это принято в приемной семье, полюбить ее — значит предать своих родителей. Не сделать этого — значит быть отторгнутым людьми, которые спасают тебя от сиротского учреждения, голодной и чужой улицы; отторгнутым семьей, где тебе впервые хорошо и уютно. Для ребенка, как, впрочем, и для взрослого человека, очень важно быть принятым теми, кого он считает своими близкими. Ребенок должен сделать выбор, что, безусловно, не просто для него. Шоковая терапия, сеанс которой пережила Алла на вокзале при виде бомжей, помог осознать ей один из вариантов ее будущей жизни и облег¬чил принятие ценностей приемной семьи. Очень важно, что члены заме¬щающей семьи не связали подобный вариант ее жизни с судьбой и поведе¬нием ее мамы. Это бы только вызвало сопротивление девочки и бессозна¬тельное следование сценарию жизни последней. Ситуация 2. В отношении учебы я переменила свое мнение о необхо¬димости того, чтобы сын получал четверки и пятерки любой ценой. Поде¬лившись с педагогом-психологом и врачом-психиатром своими волнения¬ми по поводу напряжения, немотивированной агрессии, ссор с нашим Пав¬ликом (13 лет), я теперь понимаю, что слишком многого требовала от ре¬бенка в учебной деятельности. Он должен учиться в соответствии со свои¬ми возможностями (безусловно, помощь взрослых должна присутствовать). Я чувствовала себя не просто мамой, но и воспитателем, и мне хотелось показать себе и коллегам свою профессиональную состоятельность: мой ребенок — лучший! Как только я пришла к мысли, что главное в том, что ребенок ласковый, нас любит, ждет нас после работы, мне стало легко и спокойно! Паша подготовил меня к тому, какое количество троек будет в дневнике, и, услышав от меня: «Ну что ж, мы ведь учимся!», впервые за последнее время спокойно и без напоминаний собрался в школу (впослед¬ствии выяснилось, что троек совсем немного). Осознаю теперь, что такие слишком жесткие требования по отношению к учебе навредили и ребенку, и мне (нервозная обстановка в семье не благоприятствует взаимопонима¬нию). «Главное в решении всех проблем — это просто любить!»

Комментарий специалиста. Быть родителем очень сложно, тем бо¬лее приемным, да еще на правах профессионала. «Если мой ребенок луч¬ше других, то и я могу уважать себя, и меня признают окружающие». Та¬кие формальные показатели, как школьные оценки, становятся условием принятия ребенка. Любому ребенку сложно принять, что его ценность для близкого человека зависит во многом от его показателей в учебе. Прием¬ный ребенок тоже стремится к безусловному принятию значимого взрос¬лого. В детском доме, где трудно было претендовать на близкие отноше¬ния, его уже оценивали, исходя из его примерного поведения, успехов в обучении. В семье ему хотелось быть принятым как личность, со всей слож¬ностью и многогранностью ее проявлений. Тем более что ранее он воспи¬тывался в условиях, которые не позволили ему развиваться, как другим детям из благополучных семей. Прямая зависимость отношений прием¬ных родителей от его высоких результатов в учебе, которые ему при этом малодоступны, заставляет его постоянно ощущать собственную неэффек¬тивность и невозможность добиться любви взрослых, которой он так стре¬мится добиться в семье. В результате подросток живет в ситуации, которая блокирует его важные психологические потребности, т.е. в ситуации пси¬хологической депривации. Это приводит его в состояние нервного пере¬напряжения, способствует появлению немотивированной агрессии, ссор с приемными родителями. То, что последние осознали свои проблемы в от¬ношениях с ребенком, смогли поддержать его, признали его трудности и усилия по их преодолению, смогли принять его самого, а не только в роли успешного ученика, свидетельствует об их способности быть родителями, в том числе и приемными. Ситуация 3. Моему малышу 4,5 года. У ребенка — дефицит массы и роста, выражаясь медицинским языком. Он действительно очень мал. На занятиях проявляет неусидчивость. Причем если Дима в хорошем настро¬ении и расположен к занятиям, то в течение 5—7 минут мы занимаемся, затем следует отказ в виде фраз: «Я устал...», «Я потом...», «Ты сделай сама...», «Хочу в туалет...». Я понимаю, что ребенок со слабым здоровьем не может долго заниматься, но хочу, чтобы он привыкал к мысли, что каж¬дое дело нужно заканчивать, поэтому самостоятельно (или эпизодически привлекая его, например, складывать мозаику) я завершаю начатое и зову его полюбоваться результатом труда. Комментарий специалиста. Дима с рождения воспитывался в си- эотских учреждениях. В 4 года его приняли в семью на условиях патро- натного воспитания. Ему с трудом можно было дать года 2. За полгода жизни в семье он явно повзрослел. Стал выглядеть почти на свой возраст. -1о на первый план вышли проблемы нарушенного внимания. Безусловно, эебенок нуждается в медицинской и психологической помощи. Но кое-что могут сделать и члены семьи. Патронатная воспитательница выбрала пра¬вильную стратегию занятий с ребенком. Она использует для занятий те короткие промежутки времени, когда взрослому можно подключиться к деятельности ребенка. Доводит до завершения начатую Димой работу, по возможности привлекая ребенка к совместной работе. Она демонстрирует ему возможный результат (действие может быть и должно быть законче¬но, причем хорошо), тем самым давая ему модель для подражания. Можно также использовать «оперантные методы», разработанные пси¬хологами, которые занимались изучением поведения. К ним прежде всего относятся методы подкрепления желательного поведения: желаемые спо¬собы поведения — и только они — подкрепляются, т.е. вознаграждаются. Относительно подкреплений или вознаграждений следует заметить, что они, конечно, должны быть привлекательными для ребенка, лишь в этом случае они будут оказывать действие. Ребенок должен к ним стремиться. Начинать следует с материальных подкреплений, применяемых система¬тически в виде так называемых талонов или жетонов, которые ребенок потом может обменять на ранее оговоренные вознаграждения. Можно стимулировать концентрацию внимания у ребенка лишением подкрепления или его отнятием. В начале занятия ребенок получает опре¬деленное количество, например, вкусных сухариков или чипсов, которых лишается при несоблюдении правил (например, договорились сделать пе¬рерыв через 10 минут, а ребенок требует сделать его раньше). Следующий принцип — поэтапное приближение к цели. Не имеет смысла создавать систему позитивных ожиданий и вознаграждений, если ребенок не выполняет требуемого и поэтому никогда не будет вознаграж¬ден. При поэтапном процессе приемные родители должны решить, каким должен быть первый шаг. Обычно лучше всего начинать с самого легкого. Разработаны общие правила последовательного подхода к детям с подобными нарушениями [по Вагеу, 1990]. К ним относятся следующие: 1. Все правила, инструкции и указания должны быть сформулированы ясно и кратко, а также по возможности наглядно продемонстрированы. 2. Последствия (вознаграждение или лишение подкрепления) должны на¬ступать быстро — как можно ближе по времени к целевому поведению. 3. Реакции и последствия должны быть более интенсивными и более мас¬сивными, чем при обращении с другими детьми. 4. Последствия штрафного характера, такие как тайм-аут, должны соче¬таться с системой позитивных последствий: «позитивное должно быть раньше негативного». 5. Необходимо разнообразить подкрепление и вознаграждение. Предварительное планирование и структурирование времени облег¬чает адаптацию детей с нарушенным вниманием к изменениям хода собы¬тий и к ситуациям, в которых действуют другие правила. Детям с нарушенным вниманием не хватает энергетики для полно¬ценного развития. Очень важно выполнять с ними упражнения на повы¬шение потенциального энергетического уровня. В.А. Сухомлинский ут¬верждал, что «ум ребенка (читай: и его внимание) находится на кончиках его пальцев». Внимание, речь, ум ребенка зависят от сформированности у него тонкой моторики рук, тела, способности к координированным дви¬жениям. В занятиях с ребенком важно использовать дыхательные, глазод¬вигательные упражнения, различные растяжки, массаж.

Ребенок и домашние обязанности

Ситуация 1. Мои воспитанники — школьники. Домашние обязан¬ности между ними распределены, но время от времени возникают тре¬ния по поводу мытья посуды. Несколько вечеров подряд замечаю, что посуда остается немытой. Первое мое замечание «что-то посуда не по¬мыта...» оставлено детьми без внимания, второе, более конкретное, «де¬журным надо домывать посуду» — проигнорировано. А когда в третий раз посуда осталась грязной, то я предложила: «Раз посуда не моется, ужинать, наверное, не будем, потому что другую посуду испачкаем, а мыть некому...» В ответ — задумчивое молчание... При повторении ситуации обязательно сдержу слово, и только в этом случае будет положительный эффект. А ссориться зачем? Комментарий специалиста. Домашние обязанности потому и назва¬ны обязанностями, что выполнять их особенно никому не хочется. Для де¬тей (особенно приемных) очень важно, чтобы обязанности были распреде¬лены «по справедливости», чтобы они сами принимали участие в их распре¬делении или перераспределении, чтобы планирование заданий происходи¬ло каждый день (детям, как, впрочем, и взрослым свойственно забывать то, что им не хочется делать). Положительные действия ребенка должны полу¬чить подкрепление (вымыл посуду — получи талон, похвалу или еще что- нибудь), отрицательные (не вымыл посуду) не должны быть проигнориро¬ваны. Обратная связь от родителей должна последовать сразу. Оставив три раза незамеченной невымытую посуду, родители рискуют закрепить у детей подобное поведение. После этого приходится вступать в конфликт, пугать отменой ужина (для детей, наголодавшихся еще в утробе матери, еда играет большую роль в жизни). Тем более что дети быстро забывают о том, что они не сделали, и отстраненное наказание воспринимают только как плохое от¬ношение к ним приемной матери, а не как стимул к действию. Ситуация 2. Меня удручает неряшливость, неаккуратность во всем, что делает Дима (13 лет)! Ежедневно я говорю одно и то же: умыться тща¬тельно, переодеться, придя из школы, соблюдать порядок на столе, где ле¬жат учебные принадлежности, и т.д. Педагог-психолог посоветовала мне побеседовать с мальчиком о его правах и обязанностях и составить дого¬вор о необходимости их выполнения. Я беседовала с Димой и приводила примеры выполнения своих обязанностей как патронатного воспитателя, спрашивала его, справляюсь ли я. Он отвечал, что да, справляюсь. Тут же приводила пример, когда он нарушает или не выполняет свои обязаннос¬ти. Этот метод помог мальчику усилить контроль над своими поступками. Комментарий специалиста. Представления о порядке у нас у всех раз¬ные. Подросток в 13 лет в силу задач развития (все силы организма сейчас брошены у него на эндокринные процессы) нередко очень противоречиво относится к своей внешности и порядку в собственной комнате. Он смотрит на себя в зеркало — и видит там непривлекательное, на его взгляд, лицо. Он боится следить за своей внешностью, чтобы не привлекать к н ей внимание. Ему спокойнее, когда его окружает хаос, в котором только он может разоб¬раться. Он пытается занять все пространство вокруг себя (на нашем языке «раскидывает вещи»). Внутренний хаос он как бы пытается взнести нару¬жу. Это снижает его тревогу. Патронатному воспитателю трудно смириться с этим. Ее спокойствие связано с внешним порядком. Чем более упорядоче¬но то, что ее окружает, тем ей спокойнее: она контролирует происходящее. Подростку и взрослому трудно иметь одинаковую точку зрения. Но они дей¬ствительно могут договориться. Найти какие-то компромиссы, которые бы их устроили. Главное, чтобы патронатный воспитатель не связывал свое самоуважение с возможностью добиться «тщательности» при умывании от подростка, а подросток не считал себя в результате пропащим для общества человеком, потому что у него нет в настоящее время порядка на столе. Что касается развития самоконтроля, то это очень нужно любому ребенку.

Ребенок и воровство

Ситуация 1. Игорь пришел в нашу семью, будучи учеником 4-го клас¬са. Он достаточно крупный мальчик, серьезный, смышленый. Из личного дела ребенка и от специалистов детского дома я узнала о его асоциальной кровной семье. Сама читала поздравительную открытку от матери Игоря, в которой эта женщина много и подробно писала о кошке, жявущей в ее доме, о повадках животного и огромной любви к пушистой Мусе. Закан¬чивалась открытка словами: «Сынок, расти большим и здоровым». Мое сердце разрывалось от жалости к мальчику, которому родная мать пред¬почла кошку. Я вместе с мужем много говорила об Игоре, мы постарались сделать для него все, что можно, и вдруг... Воровство! Как оплеуха! Маль¬чик украл у учительницы деньги. Этот инцидент всеми правдами и не¬правдами «замяли», но воровство повторилось. Пришлось разговаривать с парнем как со взрослым человеком, объясняя ему, что его мечта — посту¬пить в радиотехническое училище — может так и остаться мечтой! После разговора о приводе в милицию мы с Игорем зашли в библиотеку, и я уго¬ворила заведующую выдать ему понравившуюся книгу по радиоконструи¬рованию. Вот уже месяц мальчик не выпускает из рук радиодетали (пред¬варительно оговорили возможность покупки этих дорогих деталей) и с помощью папы мастерит предлагаемые книгой поделки. Пытаемся найти для него какую-нибудь нетяжелую работу, чтобы на заработанные само¬стоятельно деньги покупать необходимые детали. Комментарий специалиста. Проблемы, с которыми сталкивается при¬нимающая семья, всегда многослойны и взаимосвязаны. Родная мать пыта¬ется как-то контактировать со своим сыном, но явно не умеет делать этого. Она тоже хочет тепла и близости, но может получить их только от кошки. Кошка стала для нее символом семьи. И она пытается хотя бы через описа¬ние своей любви к ней показать, что еще способна на эти чувства. Может быть, она надеется, что кошка станет символом семьи и для сына. Хотя мать и не пытается восстановиться в родительских правах, она все-таки поддер¬живает с ним какие-то отношения. Ребенок из детского дома нередко живет тем, что идеализирует своих родителей. Ему важна фантазия, что у него есть родители, но им что-то мешает его забрать. Формальный срок пребывания в профессиональной семье заканчивается с его совершеннолетием. Поэтому необходимо поддерживать связь мальчика с мамой. Родителей не выбирают. Может быть, свои попытки любить она сможет перенести на сына. Кражи ребенка не стоит рассматривать как «оплеуху», неблагодарность семье и т.д. Никакого отношения они к этому не имеют. Может быть, учи¬тельница произвела на ребенка неизгладимое впечатление, а может, ему стали нужны деньги на приобретение радиодеталей, или они просто плохо лежали и спровоцировали Игоря на кражу. В прежней жизни он нередко с помощью воровства решал свои насущные потребности. Некоторые пси¬хологи считают, что ребенок, лишенный материнской любви, пытается компенсировать ее недостаток с помощью краж. Это счастье, что у ребенка есть профессиональная цель, которая под¬держивается принимающей семьей. Наличие цели действительно может стать той соломинкой, которая «вытащит» мальчика из возможного кри¬минала. Его интерес необходимо всячески развивать. Желательно, чтобы ребенок, выполняя посильную работу, зарабатывал не только на радиоде¬тали, но и на возмещение ущерба учительнице. Ситуация 2. Прожив в нашей семье два месяца, Аня (11 лет) взяла у меня тысячу рублей и вместе с подружкой потратила эти деньги за два дня. Прошло три недели. Все это время семья находилась в напряжении, по¬скольку для нас такая ситуация незнакома. Для всех нас был настоящий стресс, когда ребенок сознался в краже! После признания я провела с Аней беседу об ответственности за подобный поступок в ее возрасте (рассказа¬ла о тюрьме). Беседа не дала больших результатов, потому что в сентябре Аня снова взяла деньги из кошелька, из карманов верхней одежды, вися¬щей в коридоре. Я решила купить для нее красивый кошелек и дать, по совету педагога-психолога, небольшую сумму на карманные расходы. Ка¬кой же удар получила Аня, когда в школе у нее украли кошелек! Девочка была в истерике! Возмущению ее не было предела, Аню мучили вопросы: почему украли именно ее кошелек, как так могли поступить с ней? Когда все немного успокоились, я задала ей единственный вопрос: «А каково было мне, когда ты взяла у меня деньги?» Вот уже год, как проблема воровства ушла из нашей семьи, и мы наде¬емся — надолго. Комментарий специалиста. Воистину, не поступай с ближним так, как ты не хочешь, чтобы поступили с тобой. Аня пережила сильные чув¬ства. Когда она украла деньги, впервые у нее, детдомовского ребенка, ока¬залось что-то свое, собственное. До этого все было чужим. Это свое нуж¬но было взять и использовать для себя. Его можно было обменять на хоро¬шее отношение подружки. Аня оказалась в новой школе, ей хотелось под¬ружиться с кем-нибудь, но поскольку она не очень-то понимала, как это сделать, то решила дружбу прикупить. Первой тысячи хватила ненадолго. Пугание тюрьмой было слишком наивным. Когда это еще будет. Да и неко¬торые знакомые Ани побывали там уже не раз. Понять, что переживает семья по поводу кражи, ей было недоступно. Девочка, как это и свойственно ребенку с депривационными расстройствами, задержалась в своем разви¬тии на фазе, которую знаменитый детский психолог Пиаже назвал «эго¬центрической». У детей, воспитывающихся в нормальных условиях, эта фаза должна была завершиться уже лет 5 назад. В период эгоцентризма ребенок не может сделать так называемый коперникианский поворот, т.е. посмотреть на вещи с позиции другого, почувствовать чужую боль, осоз¬нать, что у другого тоже есть свои чувства. Жизнь в семье позволила Ане сделать скачок в своем развитии. Поэтому после бурных переживаний по поводу кражи ее собственности она смогла перенести свои переживания на другого человека, понять их и изменить свое поведение. Ситуация 4. Настя живет в нашей семье четвертый год (девочка с по¬граничной умственной отсталостью). Случаи воровства, обмана редки, но случаются. Сразу, не откладывая, выясняю причину, беседую. Я поняла, что с Настей надо разговаривать серьезно, строго, четко обозначая понятия «хо¬рошо»—«плохо» и говоря о том, чем может закончиться та или иная ситуа¬ция. Привожу примеры из жизни других людей, сравниваю ее прежнюю жизнь, когда она бродяжничала, не училась, не ходила в детский сад и т.д. Сейчас девочка занимается в кружке «Индийский танец». Она мечтает съез¬дить в Индию, станцевать с настоящей танцовщицей из Индии, сфотогра¬фироваться и привезти фотографию мне. Проблемы воровства и обмана пока не напоминают о себе. Настя очень нежная девочка, и конфликтные ситуа¬ции с ней лучше всего разрешаются в доверительных беседах (один на один). Комментарий специалиста. В этом рассказе очень важными являют¬ся усилия патронатной воспитательницы по формированию у девочки при¬чинно-следственных связей. В каждой ситуации есть причина, которая ве¬дет к определенному следствию. Очень часто причиной правонарушений, преступлений и других нарушений поведения является именно непонима¬ние последствий проступка. Дети и подростки плохо умеют прогнозировать то, что может получиться из их действий. Поэтому взрослому нужно обсуж¬дать с ребенком эти возможные последствия. В семье у девочки открылись новые жизненные перспективы, новые условия для развития. Несмотря на значительное интеллектуальное отставание от сверстников (ее диагноз — пограничная умственная отсталость), она смогла хорошо адаптироваться в семье, достичь высоких результатов в интересующей ее деятельности.

Ребенок и обман

Ситуация 1. Максимка живет в нашей семье четыре года, и больших проблем с ним мы не испытываем. Я хочу рассказать о случае, произошед¬шем два года назад. Мальчик ходил в детский сад и в компании сверстни¬ков (5 человек) сломал кусты на территории участка. Дома сам об этом проступке не сказал, хотя воспитательница дала время детям самим рас¬сказать родителям. Когда мы в семье узнали об этом, спросили его, как он собирается исправлять свою ошибку. Кроме извинения, Максим ничего предложить не смог. Мы объяснили, что от его извинений кусты снова не вырастут, потом купили новые кустики и вместе с Максимом посадили (он сам ходил за водой, копал ямки). Я считаю, что за любой проступок, со¬вершенный им, он должен отвечать сам. Комментарий специалиста. Рассматривать этот случай как предна¬меренный обман не совсем адекватно. Скорее всего это естественная за¬щита ребенка от возможного наказания. Кто из нас не пережил такие мо¬менты в детстве? К сожалению, нередко приемные родители драматизи¬руют поступки ребенка, квалифицируя их как проступки. Выход из ситуа¬ции, который был найден, абсолютно правильный. Действительно, ребе¬нок должен понимать, что если что-то сломал, то нужно это исправить, возместить ущерб. Очень важно воспитать у ребенка чувство ответствен¬ности за свои поступки. Ситуация 2. Иногда, когда ситуация заходит в тупик и трудно «раско¬пать» правду, я прибегаю к одному методу. Говорю: «Саша (5 лет), ты зна¬ешь, как называют людей, которые не боятся говорить правду? Их называ¬ют героями! А героев не наказывают...» После таких моих слов ребенок предпочитает быть героем и, не боясь наказания, признается в проступ¬ках, а это уже полдела, можно проступок обсудить и высказать свое мне¬ние по этому поводу, сделать выводы. Комментарий специалиста. Предложенный ход в ситуации, когда ребенок не хочет признаваться в «содеянном», очень интересен. Великая сила положительного имиджа. Кому не хочется соответствовать образу героя? Поступать, как герой? Тем более что за этим последует обсуждение поступка, а не наказание. Ребенок 5 лет, даже если знает, что так поступать нельзя, зачастую либо забывает об этом в момент его совершения, либо не может контролировать свое поведение. Наказание он нередко восприни¬мает как проявление всемогущества взрослых, а не следствие собственно¬го проступка. Это может препятствовать формированию чувства ответ¬ственности за свое поведение. Очень важно обсуждать с ребенком его по¬ступки, возможные выходы из создавшегося положения. Желательно, что¬бы сам ребенок имел возможность выбрать способ решения проблемы.

Ребенок и его биологическая семья

Ситуация 1. Аленка появилась в нашей семье, будучи уже 12-летней девочкой и имея опыт проживания в патронатной семье. Она настолько силь¬но хотела общаться с родной мамой, что постоянно говорила об этом, писа¬ла в дневничке. Я решила, что самым лучшим в этой ситуации будет органи¬зовать встречу девочки с родными. Встреча произошла, девочка была счас¬тлива, но в родной семье возникла новая проблема — мама покончила жизнь самоубийством. Такая трагедия для ребенка! Мы сходили в церковь, поста¬вили свечку за упокой матери, а затем дома долго беседовали о пьянстве как о болезни, которая может так трагически закончиться! Снова сходили в цер¬ковь, поставили свечку за то, чтобы родные Аленки перестали пить, поду¬мали о своем здоровье, вспомнили о детях! Затем, дабы отвлечь девочку от грустных мыслей, я предложила ей заняться распространением косметики, объяснив, что это хорошая работа, которая позволяет людям выглядеть луч¬ше, сохраняя здоровье кожи. Спасибо сотрудникам патронатной службы, которые сделали заказы и очень поддержали девочку. Сейчас она поглоще¬на новым увлечением, и я спокойна за ее психическое здоровье. Комментарий специалиста. Проблема взаимоотношений ребенка из приемной семьи с членами его родной семьи очень сложная как для самого ребенка, так и для принимающей семьи. У ребенка, даже если его отделили от кровной семьи совсем маленьким, остается эмоциональная связь с ее члена¬ми. Чем меньше он общается с ними, знает о них, тем они более идеализиро¬ваны в его фантазии. Замалчивание или отрицательные отзывы о биологичес¬кой семье препятствуют его принятию приемной. При переживании чувства обиды ребенок начинает думать, что в приемной семье его не любят, а родные отнеслись бы к нему с большим пониманием. При хороших отношениях его гложет иногда малоосознаваемое чувство, что, любя членов приемной семьи, он предает своих. Чувство вины за собственное предательство становится очень острым, когда ребенок вдруг узнает, что его родителей больше нет, что мама покончила с собой. Ребенку, подростку свойственно винить себя в проблемах своей семьи. Тем более что у Аленки не было возможности похоронить маму, попрощаться с ней, пережить чувство горя и утраты. Вина за это может пре¬следовать девочку всю ее жизнь, способствуя формированию депрессивных реакций. Ребенку необходимо пройти ритуал прощания с мамой. В этом ей должен помочь специалист. Однако нужно отдать должное патронатной вос¬питательнице, которая как смогла провела ритуал памяти мамы, попыталась, чтобы девочка простила ее и себя, показала, что ее родные нуждаются в помо¬щи и осознании своей судьбы. Хорошо, что была организована встреча Але¬ны с ее родственниками. Она хотя бы смогла прояснить судьбу своих близких, получить хоть какую-то поддержку от сознания того, что есть люди, которых можно назвать членами родной семьи. После этого девочка стала лучше себя чувствовать в приемной семье. Очень хорошо, что патронатный воспитатель не стала клеймить не¬правильное поведение членов семьи девочки, а постаралась сориентиро¬вать ее на ценности здоровья и деятельность во имя здоровья других. Как правило, принимающие семьи отрицательно относятся к контак¬там ребенка с его семьей. Они считают, что биологическая семья плохо на него влияет, что после встречи с ней ребенок становится неуправляемым. Приемные родители боятся, что ребенок не будет их любить, принимать их ценности и правила жизни. Однако это не совсем так. Абсолютный разрыв со своей семьей ребенок все равно станет ощущать как насилие. И это нач¬нет выражаться в протесте против тех, кто этому способствует, в формиро¬вании так называемого синдрома приемного ребенка. «Неуправляемое» по¬ведение ребенка после встречи с родными нередко объясняется особеннос¬тями психики, свойственными любому ребенку. Ему трудно переключиться из одной важной для него ситуации на другую. Безусловно, нужно, чтобы члены кровной семьи были положительно настроены на факт приема, вос¬принимали бы его не как позор семьи, а лучший в данном случае выход для ребенка, не давали бы ложных обещаний по поводу того, что они его скоро заберут. (Большая роль в этом отводится специалистам службы сопровож¬дения.) Необходимо, чтобы встречи с биологической семьей проходили на нейтральной территории, а не дома в принимающей семье.

Ребенок и сексуализированное поведение

Ситуация 1. Люда попала в нашу семью, когда ей исполнилось 7 лет. Первое, что нас удивило: девочка все время пыталась спрятаться. Когда мы ее находили, то замечали, что она была красной и тяжело дышала. Мы думали: может быть, у нее болит сердце, проблемы с легкими? На все наши расспро¬сы она молчала. Потом мы заметили, что между ног она зажимает какие-то предметы. Мы стали наблюдать и поняли, что девочка и днем и ночью зани¬мается онанизмом. Потом начали замечать, что Люда пытается прижиматься своими половыми органами к нашим сыновьям. Первое желание было отдать ее обратно. У нас двое взрослых сыновей. Не дай Бог что случится. По совету психолога, вместо того чтобы наказать девочку, мы попытались объяснить, что в нашей семье мы свое хорошее отношение выражаем по-другому. Мы говорим друг другу хорошие слова, готовим вкусную еду, прикасаемся друг к другу, но при помощи рук, а не половых органов. Попросили ее соблюдать правила нашей семьи и т.д. Перед сном ей стали делать массаж воротниковой зоны, она принимала теплую ванну с валерьяновым корнем. Ей подарили теп¬лую мягкую пижаму. Все старались заметить и похвалить ее за успехи в лю¬бом деле. Постепенно Людочка успокоилась, стала лучше спать. Все реже и реже наблюдалось ее желание спрятаться. Ее сексуальная озабоченность со¬шла на нет. Сейчас Люда живет в нашей семье пятый год. Мы всегда мечтали о дочке. Наконец она у нас появилась. Мы все любим ее. Комментарий специалиста. Похоже, что девочка пережила сексуаль¬ное насилие. Из него она вынесла, что если хочешь, чтобы тебя любили, нужно заплатить за это своим телом. Попав в новую для себя ситуацию, она испытала сильный стресс. Она не очень представляла, что от нее требуется. При этом в семье оказалось трое взрослых мужчин. Желая побыстрее быть принятой, она стала действовать, как привыкла. Если бы еще до помещения в замещающую семью было известно о том, что она пережила, лучше было бы ей подобрать другую семью. Например, женщину, которая вырастила своих детей и живет одна. Мы уже говорили о том, что дети, воспитывавши¬еся в депривационных условиях, испытывают голод по телесным контак¬там. Еще и поэтому Люда избрала именно такой способ вхождения в семью. Другой особенностью депривированных детей является потребность в сте¬реотипных, ритмических движениях. Они могут раскачиваться, как маятни¬ки, или снимать с себя напряжение при помощи онанизма. Безусловно, в такой ситуации необходимо воспользоваться помощью специалистов. Это может быть психолог, психотерапевт или психиатр. Массаж, теплая ванна, мягкая пижама — все это способствует насыщению потребности ребенка в телесных контактах, снижению уровня тревожности. Очень важными явля¬ются проговаривание правил семьи в способах выражения любви друг к другу и проявление хорошего отношения к ребенку.

Ребенок и еда

Ситуация 1. Однажды я подняла матрац своего 13-летнего приемного сына и просто остолбенела. Под ним лежали засохшие куски хлеба и какой- то другой еды. По ним бегали тараканы. А я все думала, откуда они берутся, вроде бы все чисто. Потом я нашла припрятанные куски в его шкафчике. Можно подумать, что мы его не кормим. Что у нас ничего нет или мы ему запрещаем что-то брать из еды. Ест он больше, чем мы все вместе. Мне иногда даже страшно становится, сколько может мальчик съесть. Комментарий специалиста. Процессы поедания, жевания, насыще¬ния, в принципе, успокаивают любого человека, нередко спасают от тре¬воги и тяжелых переживаний. Для депривационного ребенка, который на¬голодался еще в утробе матери, еда приобретает особый смысл. Она зача¬стую становится для него единственным источником психологического и физического комфорта. Ребенок начинает зависеть от еды, как алкоголик от водки. Он прячет куски, чтобы обеспечить себе спокойное существова¬ние. Можно сказать и показать ребенку, что еда не закончится, что никто не будет голодать. Если этого недостаточно, то на период, когда ребенок адаптируется в вашем доме, можно договориться с ним, чтобы он прятал остатки еды в выбранное вместе с ним место. Момент, когда он перестает прятать остатки еды, можно считать завершающим в плане его адаптации. Нередко у депривированного ребенка повышен порог пресыщения. До его мозга медленно доходит сигнал того, что он наелся. Поэтому он ест слишком много. Ребенка, безусловно, нужно ограничивать в количестве еды. В качестве одного из безопасных способов можно использовать сле¬дующий: после еды дать ему жевательную резинку. Ритмическое жевание позволит мозгу дождаться сигнала о насыщении. Нужно помнить: ребенок ест в основном только привычную для себя еду. Дети из неблагополучных семей или из детского дома нередко больше всего предпочитают хлеб. Поэтому, если ребенок отказывается от ваших разносолов и жадно поедает хлеб, это не значит, что вы плохо готовите или ребенок не ценит ваши старания. Это значит, что ощущение физичес¬кого и психологического комфорта у него в данный момент связано с воз¬можностью сохранить свои привычки. К новым блюдам ребенок будет привыкать постепенно. Ситуация 2. Аня (7 лет) пришла в нашу семью и больше всего удиви¬ла нас своим поведением за столом. Если ей давали котлету, то она ее сра¬зу не ела, а начинала с ней «священнодействовать». Она брала ее руками, потом рассматривала на свет, затем облизывала со всех сторон. Котлета, как правило, падала из ее рук на пол. Аня сползала за ней и жадно поедала ее на полу. Я не знала, что мне делать. На все мои требования есть нор¬мально девочка отвечала, что больше не будет. Это продолжалось чуть ли не год. Сначала меня это сильно раздражало. Но потом я вспомнила, как жила Анечка до нашей семьи, и успокоилась. Анюта попала в детский дом уже в школьном возрасте, до этого она жила в семье, где мама была крайне неразборчива в связях с мужчинами, папа сильно пил и избивал супругу. 23 в. Н.Ослон Мебели, посуды, вещей в доме не было, спали на тряпках в углу. Нетрудно представить, как питалась девочка. Этот многолетний опыт она продемон¬стрировала в нашей семье, т.к. память услужливо представила ей картин¬ку из предыдущей жизни. Комментарий специалиста. Безусловно, трудно требовать от ребен¬ка, воспитывавшегося в подобных условиях, культуры поведения за столом. Простая котлета была, по-видимому, для него чем-то недоступным. Просто съесть ее было бы неправильно. Нужно растянуть удовольствие, поиграть с ней. В новой ситуации, где возможность совершать привычные действия стала очень важной, игра превратилась в ритуал. Действие повторялось снова и снова. При этом значимый взрослый зафиксировал на этом свое внима¬ние, т.е. каждый раз, когда девочка совершала свой ритуал, она получала внимание. Пусть отрицательное, но все равно внимание. Когда для прием¬ной мамы поведение девочки перестало быть проблемой, то и для Ани оно перестало быть желаемым. Постепенно оно сошло на нет .

Взросление ребенка. Проблемы наследственности

Ситуация 1. Наташа пришла к нам в семью 10-летней девочкой. Сей¬час ей 14. И я часто не знаю, что с ней делать. То она требует, чтобы ее отпустили вечером гулять с подружками. Будто бы днем нельзя погулять. То просится позволить ей ночевать у подружки. Откуда я знаю, что они будут там делать? Может, у них там будет вино или еще что-нибудь? И такая она приставучая! Как зарядит: «Пусти, да пусти». Если не отпус¬каю, отказывается есть, плачет, обижается. Я же отвечаю за Наташу, а вдруг с ней что-нибудь случится? Ее мама спилась, папа сидит. Где гарантия, что она не станет такой? Комментарий специалиста. Взросление ребенка — серьезное ис¬пытание для родителей. Независимо, родной он или приемный. Взросле¬ние всегда связано с необходимостью изменить требования к подростку, расширить границы его возможностей, свободу распоряжаться собой, сво¬им временем и даже своей жизнью. Ребенка необходимо отпустить во взрос¬лую жизнь. К этому подготовиться очень сложно. Большинство конфлик¬тов с подростком и связаны с тем, что ребенок растет, а требования роди¬телей к нему остаются прежними. Чтобы как-то разрешить возникшие про¬тиворечия, нужно помнить, что основа любых отношений, особенно в се¬мье, — это договор. Очень важно выяснить у подростка, что конкретно он хочет изменить в требованиях к нему. Попытаться найти компромисс меж¬ду вашим пониманием его возможностей и его потребностями. Если его претензии чрезмерны, то найти логичные аргументы, объяснить свою по¬зицию. Необходимо, чтобы подросток принял их, иначе требования роди¬телей он будет считать насилием и всячески им сопротивляться. Желательно договориться и о разумном обмене: если вы удовлетворяете его новые по¬требности, то что он должен сделать для семьи? Полезно все договорен¬ности записать на бумаге и время от времени их пересматривать. Проблема взросления приемного ребенка осложняется страхом ответ¬ственности за него, который, в свою, очередь нередко связан с ожидания¬ми проявления его плохой наследственности. Проблема наследственности всегда очень волнует родителей принимающих семей. Мать (отец) ребен¬ка сидит, пьет и т.д. Чего можно ждать от самого ребенка? Однако, счита¬ют генетики, совсем не обяз ательно ребенок повторит судьбу своих роди¬телей. Было проведено множество исследований влияния криминального поведения, алкоголизма род ителей на подобные проявления у детей. Ге¬нов, отвечающих за поведенческие нарушения, не выявлено. Как показа¬ли результаты исследования!, неблагоприятная наследственность не пре¬допределяет будущее ребен ка. Например, из мальчиков, биологические отцы которых были преступниками, впоследствии нарушили закон 14%, остальные 86% не совершили противоправных действий. Исследование приемных детей показало, чтго алкоголизм кровных родителей не увеличи¬вает вероятность того, что в будущем ребенок заболеет каким-либо серь¬езным психическим расстройством, в том числе и алкоголизмом. Ученые говорят о генетически обусловленной уязвимости (незащищенности) не¬которых детей по отношений к неблагоприятным, травмирующим усло¬виям. К травмирующим условиям прежде всего относится неблагоприят¬ная семейная среда. По мнен ию ряда ученых, благоприятная обстановка в приемной семье снижает риск криминального поведения у детей с отяго¬щенной наследственностью. Данные указывают, что благоприятная семей¬ная среда может нейтрализовать врожденные особенности, связанные с повышением риска криминаяьного поведения, а неблагоприятная — уси¬лить их. В принимающей сеиье фактором риска может стать так называе¬мая менторская среда, когда родители вместо принятия, дружеского отно¬шения жестко выговаривают ребенку (подростку) за любой проступок, читают нотации и т.д. Как ре акция у последнего резко повышается конф¬ликтность, развиваются формы протестного (часто асоциального характе¬ра) поведения. Усугубляет положение повышенная подозрительность и тревожность приемных родителей за поведение ребенка, что часто приво¬дит к ошибкам воспитания, выраженным в крайних формах воспитатель¬ного воздействия — импульсивных, неоправданно жестких мерах или по¬пустительстве, оправдываемом «неотвратимостью судьбы» и списанием своей воспитательной некомпетентности на гены.